Огонек в ночи - Страница 18

Руки Майкла продолжали гладить ее тело. У нее была восхитительно гладкая, нежная молочно-белая кожа. Идеальной формы упругие груди напоминали увенчанные соблазнительными пиками песчаные дюны. Он провел ладонью по напрягшемуся животу, и Грейс с готовностью приподняла бедра.

— Майкл, пожалуйста… я больше не могу… я… Он прервал поток бессвязных слов долгим поцелуем.

— Можешь. Конечно, ты можешь.

Не прекращая ласк, Майкл опустился и вошел в Грейс одним сильным толчком. Боль, пронзившая ее, была так сильна, что Грейс вскрикнула. Майкл удивленно посмотрел на нее и остановился. Потом отстранился, сел на кровати и покачал головой.

— Черт, почему ты мне ничего не сказала?

7

Годдард впервые видел Слая, так сказать, вживую. Сходство со Сталлоне определенно присутствовало. Точнее, с тем Сталлоне, который громил врагов на ринге в четырех частях «Рокки» и пяти частях «Рэмбо». Высокий, черноволосый, нос слегка крючковатый, губы тонкие. И только глаза другие — серые, холодные, неживые. Дорогой, явно пошитый на заказ костюм из тонкой шерсти. Неброский галстук. Черные туфли от Гуччи. Маникюр.

— Джейк, можешь идти. — Годдард поднялся, вышел из-за стола и сделал шаг навстречу гостю. — Мистер?..

— Называйте меня Слаем. Я знаю вас, Стэнли. Надеюсь, документы проверять не станете?

Ловкач рассмеялся и протянул руку.

— В этом нет необходимости. Мы же деловые люди.

— Тогда давайте перейдем к делу. Не люблю тратить время на пустую болтовню. Думаю, вы так же не любите тратить впустую деньги.

— Итак, — подвел итог продолжавшегося полчаса разговора Слай, — моя задача состоит из двух пунктов: первый — достать кассету, второй — устранить девчонку. Так?

Не поднимаясь из-за стола, Годдард достал из бара бутылку виски «Шивас ригал» и два низких, с квадратным дном стакана, плеснул в каждый янтарной жидкости на два пальца и подтолкнул один стакан гостю.

— За успех.

Выпили. Годдард предложил киллеру сигару, а когда тот отказался, с явным наслаждением закурил сам.

— Я понимаю, что вам нужна кассета, но зачем убирать женщину? Она же ничего не знает. — Слай комфортно развалился в кресле, закинув ногу за ногу.

— Может быть, не знает, — согласился Ловкач. — Может быть, знает. Не люблю оставлять концы. К тому же она видела Джейка и Зака.

— Понимаю. Здесь вся информация? — Гость постучал пальцем по лежащей на столе тонкой папке.

— Вся. Уверены, что успеете за два дня?

— Не был бы уверен, не взялся бы.

— Отлично. Буду ждать звонка.

Слай поднялся и, не попрощавшись, направился к двери. У порога он остановился, повернулся вполоборота и, сверкнув зубами, бросил:

— Кстати, вы сказали, что девчонка видела Джейка. А Джейк ведь видел меня.

Грейс осторожно выскользнула из-под простыни, спустила ноги на пол и медленно встала с кровати. Она собрала разбросанные вещи и на цыпочках вышла из спальни.

Майкл открыл глаза и посмотрел на часы. Скоро надо вставать, ведь он обещал отвезти Грейс в Сиэтл. А если она захочет остаться?

О черт. Еще двенадцать часов назад, откупоривая бутылку вина, он допускал мысль о небольшом, ни к чему не обязывающем, на одну ночь романе. Сейчас ситуация выглядела совсем иначе. Почему?

Во-первых, потому что Грейс оказалась девственницей. Вот уж сюрприз так сюрприз. Что ни говори, это налагало определенные обязательства.

Во-вторых, его тянуло к ней. И не только в сексуальном смысле. Накануне вечером, во время ужина и после него, он вдруг почувствовал… Что? Как назвать то, что шевельнулось, проснулось в нем?

Да, Грейс вдохнула в него жизнь. Впервые за месяцы, прошедшие после смерти Анны, он ощутил себя живым. Но означало ли это, что он готов впустить в эту новую, едва обретенную жизнь совершенно незнакомую молодую женщину?

Ответа не было.

Солнце уже встало. Оно еще не поднялось из-за горной гряды, но небо поголубело, за окном привычно защебетали птицы, а воздух нес запах свежести и распускающихся цветов.

Пора.

Грейс стояла у окна с чашкой в руке. Услышав шаги, она не обернулась, но как будто сжалась, напряглась.

Майкл обнял ее за плечи. Прижался губами к еще влажным, пахнущим шампунем волосам.

— Прости…

Грейс вздохнула.

— Я не знал… все получилось так неожиданно…

— Ты ни в чем не виноват. Я сама этого хотела. — Она поставила чашку на подоконник и повернулась к Майклу лицом. — Ничего, что я надела твой халат?

— Мне нужно кое-что сказать тебе.

Его взгляд скользнул по ее высокой шее, опустился ниже, туда, где под разошедшимися полами белел холмик груди, и все слова вылетели у Майкла из головы. О чем он собирался говорить? В чем каяться? Что объяснять?

Грейс призывно раскрыла губы, и он тут же откликнулся на приглашение. Желание кипело в них обоих, огонь охватывал все новые территории, сомнения таяли и растворялись в сокрушающей, сметающей все на своем пути страсти.

Их языки переплелись, словно два борца, ведущих схватку за сладчайший приз. Голод многолетнего воздержания требовал насыщения. Здесь и сейчас.

Грейс запрокинула голову, почувствовала, как соскальзывает с плеч халат. А потом все исчезло, утонуло в захватившем ее стремительном водовороте страсти.

Грейс попросила высадить ее в паре кварталов от редакции. Она так и не рассказала Майклу о том, где работает и к кому отправляется сегодня. Впрочем, он и не спрашивал. Может быть потому, что и сам не горел желанием рассказывать о себе. Наверное, именно так и должны строиться отношения мужчины и женщины в начале двадцать первого века: у каждого своя жизнь, своя работа, свой дом и счет в банке, а общее — обед в ресторане пару раз в неделю, театр или кино, уикенд или небольшой отпуск где-нибудь на экзотических островах. Никаких обязательств, никаких претензий. Жизнь у каждого отдельная, и в этой жизни хватает трудностей, проблем и забот, так что взваливать на себя лишний груз совсем ни к чему.